Девочки, что тут на форуме одни и те же лица, давайте рассказывайте о свих близких родственниках, видевших и помнивших войну, а то время идет, их скоро не будет с нами, кто же последующим поколениям расскажет об этом ужасе?А то будут наши внуки думать, что без Америки пропали бы все.

Правильно, Тань, мы не должны поднимать эту тему только к Дню Победы, мы должны помнить всегда, жаль что многие из форумчан проходят мимо этой темы... ведь в каждой семье есть человек, да и наверное ни один, кто воевал, или хуже того погиб на фронте... Девочки, присоединяетесь к ленте Славы, памяти!!!!!!!!

Mary_berry, я даже девчонкам в альбом вклеила это древо, они так любят его периодически почитывать... есть кстати электронная версия родословной, можно даже в инете разместить, вдруг где-то с чей-то веткой пересекется

Ярина80, обязательно надо ребенку рассказывать и показывать... я тут недавно своей старшей показала много фоток с войны... там столько ужаса...
ребенок был в шоке... они должны знать, как жили их ровесники, они должны ПОМНИТЬ.

ksutta, если сохранилось фото твоего прадедушки - добавляй сюда

О том, как и в каких условиях воевали советские солдаты, бывший начальник конструкторского бюро копейского завода «Пластмасс» Анатолий Маслов узнавал из газетных публикаций и бесед с фронтовиками. Каждый факт перепроверял: так ли было на самом деле?
В роли эксперта выступал его отец Иосиф Григорьевич, прошедший всю войну рядовым. Он служил в разных частях: в отдельном зенитном полку, в 101-м стрелковом гвардейском полку 35-й гвардейской дивизии. После ранения стал рядовым в санбате пехотного полка. Второе тяжелое ранение получил от немецкого снайпера под Люблином.
О портянках заботились сами
По словам Иосифа Маслова, на фронте за великое счастье почиталась ночевка в каком-нибудь сарае, с крышей над головой. Каска у наших солдат была тяжелой, неудобной, голову защищала плохо. Зимой и летом красноармейцы ходили в ботинках с обмотками. У немцев сапоги были отменные – крепкие, из настоящей кожи, на пятке подковы, на подошве 33 гвоздя, чтобы сносу не было.
В холода бойцу выдавали шинель из английского сукна, телогрейку и теплое белье. В 30-градусные морозы зимой 1942-1943 годов советских солдат одели в полушубки, ватные брюки, телогрейку, валенки, ушанку.
Нижнее белье (кальсоны и рубахи) меняли раз в месяц. О портянках каждый солдат должен был заботиться сам. Есть вода – стирали, нет – только сушили и снова наматывали.
Баней пользовались редко: или ездили в населенный пункт за несколько километров, или сооружали свою в землянке, срубе, а то и просто в шалаше. Не благоустроенную, а черную баню с каменкой. Над камнями чаще всего ставили железную бочку, под камнями разжигали костер. Зимой мылись еще реже: грязь лучше сохраняла тепло.
Когда пехота вставала в оборону, первым делом рыла траншею вдоль линии фронта, от нее – ходы сообщений назад. Вот в них-то и делали нужники. Подтирались в основном травой, зимой – снегом.
Поваров не любили за жадность
Кормили на фронте плохо. Знаменитую американскую тушенку давали очень редко, по банке на троих. Обычно ели суп-баланду из крупы или пшеничного концентрата. Когда воевали на Украине или в Молдавии, варили кукурузную кашу.
Часто Иосиф Маслов вспоминал такой эпизод. После освобождения очередного села он доставил в госпиталь раненого и возвращался в расположение своей части. И вдруг заметил в огороде… буханку хлеба. Бойцам постоянно говорили: ничего трофейного (часы, бритву, еду) после боя не трогать, они могут быть заминированы. Соблюдая предосторожность, Иосиф взял длинную жердь от изгороди и, лежа на животе, стал медленно двигать находку в свою сторону, постукивая по ней. К его великой радости трофей оказался съедобным, без «сюрприза».
Для рядового на войне главным лицом после командира был повар. Порой кухня, добросовестная, да еще и вовремя подвезенная или спрятанная неподалеку, становилась центром притяжения и снимала много проблем.
Правда, поваров не любили за жадность. Всяких денщиков-ординарцев – за то, что на солдатском горбу выезжали. Черной завистью пехотинцы завидовали танкистам: «Ездят в своих железных коробках, как короли, а у нас марш-броски по 50 километров за ночь!» Еще завидовали летчикам, хотя сколько их сгорело в небе у всех на глазах.
В летнее время при больших переходах (до 40 км) выдавали соленую селедку и фляжку воды. Такой рацион позволял солдату сохранять в организме водный баланс. Кто-то из новичков не выдерживал и, встретив колодец, напивался так, что порой его грузили на повозку: самостоятельно передвигаться он дальше не мог.
Маленькие радости
Пили на войне «чай» – мутную жидкость без вкуса, с запахом ошпаренного веника. Хорошо, если горячий и с американским сахаром, но чаще – просто теплую воду. От плохого питания солдат мог заболеть «куриной слепотой» – других болезней практически не было.
Фронтовикам давали вполне приличный табак, спрессованный в брикеты кубической формы.
Советские папиросы солдатам не перепадали, зато доставались немецкие трофейные. Заядлые курильщики считали их слабыми. В госпитале по желанию раненого вместо махорки давали по 100 граммов сахара. Врачами такая замена поощрялась. Спички исчезли из обихода в начале войны, так что каждый курильщик изощрялся в добывании огня, как мог. У кого кресало и трут (березовая чага), у кого бензиновая зажигалка из винтовочной гильзы.
На войне люди научились получать удовольствие от мелочей типа трофейной еды или новых портянок. Страшно было до и после боя. Во время боя страх отходил на второй план.
«А до смерти четыре шага…»
«Наркомовские» 100 граммов давали только при наступлении. Старшина, как правило, получал водку на списочный состав, а по прибытии на передовую выяснялось, что солдат меньше: одни убиты, другие ранены. Опытные бойцы перед боем не пили, говорили: «Быстро встанешь, быстрее ляжешь». Малоопытные солдаты выпивали не одну норму, а две. Отсюда неоправданные потери молодых солдат. Часто на передовой прибывшее пополнение не успевало перезнакомиться: многие гибли.
Солдаты практически не загадывали дальше, чем до вечера. Они мечтали дожить до темноты, когда бой стихал и можно было перевести дух, расслабиться. В такие часы хотелось только спать, даже голод не так ощущался.
Гибли солдаты (особенно из республик Средней Азии) от пуль вражеских снайперов, которые примечали их по вещмешку. В них особо хозяйственные носили найденные в освобожденных населенных пунктах ценные, как они считали, вещи в надежде отправить содержимое рюкзаков на родину. Так из-за жадности теряли собственную жизнь.
Гибли от шальной пули, особенно по ночам. На переднем крае в охранении солдаты расслаблялись, бдительность притуплялась, а фашисты строчили из пулеметов по передовой.
Летом 1944 года в Пинских болотах Иосиф Маслов находился в одном окопе с солдатом Зарубиным из Горьковской области. Они заговорили о мирной жизни. Перед войной Зарубин овдовел и все мечтал: «После победы вернусь в родную деревню, женюсь». Тем же вечером Иосиф отправился за ужином. Вернулся, подает котелок, а Зарубин убит.
Все под подозрением
Судопроизводство в годы войны работало быстро: допрос – приговор – приведен в исполнение. Уголовные дела тех лет – тонкие папочки. За каждой человеческая жизнь или смерть. Чернила выцвели и стали коричневые, как кровь. Бумаги не хватало, поэтому писали на оборотной стороне карт, приказов, книг. Там, где значилось «приговорить к высшей мере», встречаются размазанные подписи бойцов. Может, слезинка упала. Может, рука дрогнула – умирать ведь не хотелось никому, тем более ТАК. «Любимые» статьи военных трибуналов – измена Родине и распространение лживых сведений.
За рассказ о бомбежках Москвы или ношение вражеских листовок полагалось 10-15 лет с конфискацией имущества. Фашистские листовки в кармане держал каждый второй. Бумага была на вес золота: без нее ни прикурить, ни в туалет сходить.
Немец был мужик серьезный. Воевал грамотно, жестко, но вслух об этом говорить было нельзя. Как вспоминал Иосиф Маслов, однажды в госпитале солдаты заговорили о преимуществах немецкой техники. На другой день тот, кто разглагольствовал больше всех, из палаты бесследно исчез.
Солдаты все время находились в страшном психологическом напряжении, не имевшем прецедентов в истории войн. Одна только система доносов могла свести с ума. Часто рядовых под разными предлогами приглашали в особый отдел, где ненавязчиво выведывали, о чем говорят сослуживцы. Занимались особисты и вербовкой сексотов.
Победили вопреки всему
10 дней солдат подвергает себя большему риску, чем можно считать оптимальным для его возможностей, но воюет неплохо. Примерно на 45-й день наступает упадок душевных сил, боец быстро впадает в апатию и действует почти механически. После 60 дней на передовой его боеспособность ниже, чем у необстрелянного новичка. В Красной армии на все эти особенности человеческой психики не обращали внимания.
Усталость и нервное истощение советского солдата превышали все мыслимые границы. Бойцы радовались ранению: в госпитале можно было хотя бы выспаться всласть, да и кормили получше.
Солдаты не получали ни увольнительных, ни отпусков. «Походно-полевые» жены были практически у всех офицеров, живших с медсестрами, поварихами, связистками, парикмахершами и прачками. Но надежды на то, что какая-нибудь из них обратит внимание на простого солдата или на «Ваньку-взводного», почти не было.
Самый главный начальник для солдата – ефрейтор, младший сержант. В войну они были, как правило, постарше, с опытом. Взводного, хоть он и офицер, считали своим, таким же солдатом. Ротный командир стоял неизмеримо выше. А до комбата вообще было далеко, как до Бога.
Фронтовые треугольники – продукт сурового времени, когда военная цензура строго следила за сохранением тайны. Через писаря и других приближенных к штабу узнавали о разрешенных темах. Нельзя было писать о подробностях боя, указывать населенные пункты.
Усталые, часто голодные, не получавшие вестей из дома, солдаты Красной армии сумели дойти до Берлина. Можно только догадываться, как изменила война сознание тех, кто выжил, но привык терпеть лишения, беспрекословно исполнять любые приказы, подавлять в себе всякую инициативу, а стрессы снимать с помощью водки

И как те отморозки сейчас в нашей стране поклоняются чудовищной идее нацизма...

вот, кстати на этом сайте собраны песни,фильмы, книги, журналы, газеты военных лет и о войне
_http://1941-1945.at.ua/load/2-1-0-142

10

Помните!
Через века,
через года,—
помните!
О тех,
кто уже не придет
никогда,—
помните!

Не плачьте!
В горле
сдержите стоны,
горькие стоны.
Памяти
павших
будьте
достойны!
Вечно
достойны!

Хлебом и песней,
Мечтой и стихами,
жизнью
просторной,
каждой секундой,
каждым дыханьем
будьте
достойны!

Люди!
Покуда сердца
стучатся,—
помните!
Какою
ценой
завоевано счастье,—
пожалуйста,
помните!

Песню свою
отправляя в полет,—
помните!
О тех,
кто уже никогда
не споет,—
помните!

Детям своим
расскажите о них,
чтоб
запомнили!
Детям
детей
расскажите о них,
чтобы тоже
запомнили!
Во все времена
бессмертной
Земли
помните!
К мерцающим звездам
ведя корабли,—
о погибших
помните!

Встречайте
трепетную весну,
люди Земли.
Убейте
войну,
прокляните
войну,
люди Земли!

Мечту пронесите
через года
и жизнью
наполните!..
Но о тех,
кто уже не придет
никогда,—
заклинаю,—
помните!
1962

Суродин Алексей Иванович. Гвардии капитан, начальник артснабжения 64-го стрелкового полка, 21 гвардейской стрелковой Невельской дивизии. Награжден орденом Красной Звезды.

а лица правда, на всех фотографиях совершенно иные.. высокий лоб, открытый взгляд... а ведь этих людей многое что каснулось...